Форум
http://заря-чернь.рф/history/czerny/3840-kazachya-sloboda-goroda-cherni.html
Казачья слобода города Черни
В книге И. Беляева «О сторожевой, станичной и полевой службе на польской Украине Московского государства» есть такая запись: "В украинских или пограничных городах... учредился особый класс служилых воинских людей, известных под именем городовых казаков еще с 1444 г., которые обязывались быть на службе, ездить в степи, смотреть за движениями татар перехватывать языков, доставлять вести воеводам... »
В эту службу набирались вольные люди из всех сословий. "...Городовые казаки (не смешивать с Донскими и другими понизовскими казаками — В. К.) учреждены правительством и находились в полной от него зависимости... При Иване Васильевиче 4-м они поступили в ведение Стрелецкого приказа и наравне со стрельцами составляли особый разряд войск, противоположный дворянам и детям боярским...»
В этой же книге есть такое разъяснение, что стрельцы собственно были «городовые воины», казаки же поочередно отправлялись в степь для разъездов и для стражи по сторожевым притонам, скрытым степным караулам. Автор пишет, что «правительство видимо привлекало лучших на эту важную службу...".
В 1594 году царь Федор Иванович издал даже указ о жалованье на убытки на сторожевой службе: «Станичникам и вожам (провожатый, указывающий путь в степи) за службу и за изрон, и за полон давати государево жалованье за конь по 4 рубли, а за мерин по 3 рубли, а которого станичника и вожа на поле в станице убьют, и за его службу, и за убийство, и за изрон давати государево жалованье женам и детям их по 4 рубли…».
Сохранились и исторические документы о службе чернских казаков. Калужские воеводы Федор Куракин и Федор Волконский в отписке государю 12 декабря 1633 года сообщали, что «мы, декабря 19 ден послали на кабак дворянина, да с ним 2-х человек Чернских казаков, чтобы дворяне и дети боярские и всякие служилые люди на кабаке твоего государева денежного жалованья и служилые своей рухляди и платья не пропивали и кабацкие откупщики дворянина на кабак для бережения служилых людей не пустили, его (дворянина) и казаков с кабака сбили...»
Есть и помета царская: «...На кабак ратных людей пускати не велеть, откупщикам... (служилым) пити не давати,... (казаков) не сбивати...»
В следующем 1634 году эти же калужские воеводы сообщали царю: «...Февраля, во 2-ой день, в первом часу дня я (Ф. Волконский) посылал белевских кормовых казаков и тульских черкас, и днепровских, и дедиловскнх, и чернских казаков 200 человек... Был бой... побивали литовских людей от села Сухиничи...». Здесь же есть вторая помета царя: «отписать с похвалой». Почти в тех же походах, в которых были и наши стрельцы, мы встречаем и чернских казаков: и «в провожании турского посла, и в Ногайской войне. Пятьдесят чернских казаков участвуют в 1632 году с воеводами А.В. Измайловым и М. Б.Шеиным в войне с ногайскими татарами в литовской земле, сто человек из Чернского гарнизона в 1634 году бьются с врагами под Смоленском.
Смоленск, Калуга. Можайск, Белгород, Новосиль, Мценск, крымские улусы, реки: 3уша, Дон, Любовша, Ока - вот те исторические места, где мы встречаемся с конными воинами из нашей Казачьей Слободы.
Собственно Казачья Слобода начиналась от реки, вдоль Посольской дороги, и до современного энергоучастка. Здесь, как идти кверху от мосточка, по правой стороне были выстроены две деревянные небольшие церквушки. Обе они впоследствии были перенесены после пожаров в город Чернь. При каждой церкви - древние захоронения (могильники). Петр Семенович Степанов рассказывает, что на своем огороде он находил осколки дорогой битой посуды, заржавевшее оружие (кинжалы, наконечники копий).
Дорога сначала шла по деревне, затем сворачивала на Пески, шла по Удеревке и далее через имение Раевских (теперь Красная Нива), мимо часовни Сухотина (Б-Скуратовская средняя школа) и выходила на большак у села Гуньково.
Но с 1846 г. Посольскую дорогу защебенили, она повернула направо, около кладбища, прошла через Хутор, и в конце Слободы ее (нынешняя «Сельхозтехника») перегородили шлагбаумом, поставили часовых, проверяли подорожные. Здесь же стояла и каменная застава. Жил смотритель.
По преданию старожилов, «Чугунный мост» через реку Чернь был выстроен только к 1891 году, так что езда до этого шла через Казачью Слободу.
Это в какой-то степени после ратной службы определило профессиональный облик слободы. Если Стрелецкое — это возчики хлеба и всяческих товаров, то Казачье селение - это Ямская Слобода, государевы извозчики по Чернскому уезду до Мценска, Сергиевского, Корсакова, Новосиля.
Дагаевы - Балаши, Шацкие - Грубовы, Дагаевы - Булочники, - самые лихие, бойкие извозчики, возили и почту по уезду, и пассажиров на все станции. Эти потомственные извозчики несли свою ямскую службу вплоть до организации первого колхоза.
Признаки города в Казачьем ощущаются и в поземельном пользовании. Поле от старой грунтовой дороги на Рыльково, что у колодца (домик Демина) и дальше к «Сельхозтехнике», именуется Студеное. Все Студеное и принадлежало причту Покровской церкви. За Удеревкой, к Казацкому лесу, — это земли Никольской церкви. А от озера лес и земли до имения Щегорина (современная Красная Нива) шли угодья Соборного причта. И если наш современник попробует сейчас поискать надельную крестьянскую землю в Казачьей Слободе, то без помощи М. И. Шибаева (старейшего землеустроителя) не найдет. Эта земля была в Федулове. Здесь же, в Казачьем, слобожане пользовались огородами до реки, им принадлежал Казачий бугор (Пески), половина луга в Рыльково, Щавельник, Стрикуляж, Залужье - вот те сенокосные угодья, убиравшиеся крестьянским обществом.
Если в Стрелецком о жилье вольных, беглых напоминал современный лес Лабатынка, то в Казачьем был свой притон беглых по имени Стрикуляж. Стри – первая часть слова – от Стрекала, кто стреканул, бежал. А вторая — куляж (по народному выражению) — чертенок (бес), водяной, что в целом означает — бежавший бес, или пристанище бежавших бесов. Но слово бес в русском языке означало не только нечистую силу, сатану, а употреблялось и для выражения восхищения к ловкому, изворотливому человеку. Этими качествами как раз и обладали все вольные казаки. Их притоном (Тихой пристанью), по нашему убежищем, и был, очевидно, Стрикуляж. А атаманом же их ватаги был уже не Кудеяр, а Балаш. Семья Дагаевых в Казачьем имела и второе прозвищное имя - Балаш. Ясно, что возникло оно не случайно. Да и сама фамилия Дагаев имеет интересное происхождение. По предположению краеведов, «да» - фонетическая приставка (от «до»), Гай - это лес. Отсюда выражение в казачьем селении: «Был у Дагая», что означает, был у живущего в лесу. Но фамилий в Казачьем гораздо больше, чем в Стрелецком, и они по содержанию разнообразнее.
В.П.Крылов, 1971 г.
Казачья слобода города Черни
В книге И. Беляева «О сторожевой, станичной и полевой службе на польской Украине Московского государства» есть такая запись: "В украинских или пограничных городах... учредился особый класс служилых воинских людей, известных под именем городовых казаков еще с 1444 г., которые обязывались быть на службе, ездить в степи, смотреть за движениями татар перехватывать языков, доставлять вести воеводам... »
В эту службу набирались вольные люди из всех сословий. "...Городовые казаки (не смешивать с Донскими и другими понизовскими казаками — В. К.) учреждены правительством и находились в полной от него зависимости... При Иване Васильевиче 4-м они поступили в ведение Стрелецкого приказа и наравне со стрельцами составляли особый разряд войск, противоположный дворянам и детям боярским...»
В этой же книге есть такое разъяснение, что стрельцы собственно были «городовые воины», казаки же поочередно отправлялись в степь для разъездов и для стражи по сторожевым притонам, скрытым степным караулам. Автор пишет, что «правительство видимо привлекало лучших на эту важную службу...".
В 1594 году царь Федор Иванович издал даже указ о жалованье на убытки на сторожевой службе: «Станичникам и вожам (провожатый, указывающий путь в степи) за службу и за изрон, и за полон давати государево жалованье за конь по 4 рубли, а за мерин по 3 рубли, а которого станичника и вожа на поле в станице убьют, и за его службу, и за убийство, и за изрон давати государево жалованье женам и детям их по 4 рубли…».
Сохранились и исторические документы о службе чернских казаков. Калужские воеводы Федор Куракин и Федор Волконский в отписке государю 12 декабря 1633 года сообщали, что «мы, декабря 19 ден послали на кабак дворянина, да с ним 2-х человек Чернских казаков, чтобы дворяне и дети боярские и всякие служилые люди на кабаке твоего государева денежного жалованья и служилые своей рухляди и платья не пропивали и кабацкие откупщики дворянина на кабак для бережения служилых людей не пустили, его (дворянина) и казаков с кабака сбили...»
Есть и помета царская: «...На кабак ратных людей пускати не велеть, откупщикам... (служилым) пити не давати,... (казаков) не сбивати...»
В следующем 1634 году эти же калужские воеводы сообщали царю: «...Февраля, во 2-ой день, в первом часу дня я (Ф. Волконский) посылал белевских кормовых казаков и тульских черкас, и днепровских, и дедиловскнх, и чернских казаков 200 человек... Был бой... побивали литовских людей от села Сухиничи...». Здесь же есть вторая помета царя: «отписать с похвалой». Почти в тех же походах, в которых были и наши стрельцы, мы встречаем и чернских казаков: и «в провожании турского посла, и в Ногайской войне. Пятьдесят чернских казаков участвуют в 1632 году с воеводами А.В. Измайловым и М. Б.Шеиным в войне с ногайскими татарами в литовской земле, сто человек из Чернского гарнизона в 1634 году бьются с врагами под Смоленском.
Смоленск, Калуга. Можайск, Белгород, Новосиль, Мценск, крымские улусы, реки: 3уша, Дон, Любовша, Ока - вот те исторические места, где мы встречаемся с конными воинами из нашей Казачьей Слободы.
Собственно Казачья Слобода начиналась от реки, вдоль Посольской дороги, и до современного энергоучастка. Здесь, как идти кверху от мосточка, по правой стороне были выстроены две деревянные небольшие церквушки. Обе они впоследствии были перенесены после пожаров в город Чернь. При каждой церкви - древние захоронения (могильники). Петр Семенович Степанов рассказывает, что на своем огороде он находил осколки дорогой битой посуды, заржавевшее оружие (кинжалы, наконечники копий).
Дорога сначала шла по деревне, затем сворачивала на Пески, шла по Удеревке и далее через имение Раевских (теперь Красная Нива), мимо часовни Сухотина (Б-Скуратовская средняя школа) и выходила на большак у села Гуньково.
Но с 1846 г. Посольскую дорогу защебенили, она повернула направо, около кладбища, прошла через Хутор, и в конце Слободы ее (нынешняя «Сельхозтехника») перегородили шлагбаумом, поставили часовых, проверяли подорожные. Здесь же стояла и каменная застава. Жил смотритель.
По преданию старожилов, «Чугунный мост» через реку Чернь был выстроен только к 1891 году, так что езда до этого шла через Казачью Слободу.
Это в какой-то степени после ратной службы определило профессиональный облик слободы. Если Стрелецкое — это возчики хлеба и всяческих товаров, то Казачье селение - это Ямская Слобода, государевы извозчики по Чернскому уезду до Мценска, Сергиевского, Корсакова, Новосиля.
Дагаевы - Балаши, Шацкие - Грубовы, Дагаевы - Булочники, - самые лихие, бойкие извозчики, возили и почту по уезду, и пассажиров на все станции. Эти потомственные извозчики несли свою ямскую службу вплоть до организации первого колхоза.
Признаки города в Казачьем ощущаются и в поземельном пользовании. Поле от старой грунтовой дороги на Рыльково, что у колодца (домик Демина) и дальше к «Сельхозтехнике», именуется Студеное. Все Студеное и принадлежало причту Покровской церкви. За Удеревкой, к Казацкому лесу, — это земли Никольской церкви. А от озера лес и земли до имения Щегорина (современная Красная Нива) шли угодья Соборного причта. И если наш современник попробует сейчас поискать надельную крестьянскую землю в Казачьей Слободе, то без помощи М. И. Шибаева (старейшего землеустроителя) не найдет. Эта земля была в Федулове. Здесь же, в Казачьем, слобожане пользовались огородами до реки, им принадлежал Казачий бугор (Пески), половина луга в Рыльково, Щавельник, Стрикуляж, Залужье - вот те сенокосные угодья, убиравшиеся крестьянским обществом.
Если в Стрелецком о жилье вольных, беглых напоминал современный лес Лабатынка, то в Казачьем был свой притон беглых по имени Стрикуляж. Стри – первая часть слова – от Стрекала, кто стреканул, бежал. А вторая — куляж (по народному выражению) — чертенок (бес), водяной, что в целом означает — бежавший бес, или пристанище бежавших бесов. Но слово бес в русском языке означало не только нечистую силу, сатану, а употреблялось и для выражения восхищения к ловкому, изворотливому человеку. Этими качествами как раз и обладали все вольные казаки. Их притоном (Тихой пристанью), по нашему убежищем, и был, очевидно, Стрикуляж. А атаманом же их ватаги был уже не Кудеяр, а Балаш. Семья Дагаевых в Казачьем имела и второе прозвищное имя - Балаш. Ясно, что возникло оно не случайно. Да и сама фамилия Дагаев имеет интересное происхождение. По предположению краеведов, «да» - фонетическая приставка (от «до»), Гай - это лес. Отсюда выражение в казачьем селении: «Был у Дагая», что означает, был у живущего в лесу. Но фамилий в Казачьем гораздо больше, чем в Стрелецком, и они по содержанию разнообразнее.
В.П.Крылов, 1971 г.
